Валерию Каптереву было двадцать лет, он был ещё студентом ВХУТЕМАСА, когда впервые отправился в Среднюю Азию. Прежде всего — в неведомый тогда никому Казахстан. Это был 1920 год. Можно сказать, что Каптерев был первым московским художником, который поехал за вдохновением в Азию. До революции 1917-го года русские художники ездили за художественными впечатлениями, традиционно, в Европу — Италию, Францию, Голландию…
Каптерев ездил в Среднюю Азию более двадцати лет, почти каждый год. Он открыл для себя удивительный мир неброских, но щемящих в своей чистоте пейзажей, он всем сердцем полюбил этих людей, их простую, подчас трудную кочевую жизнь, их быт, не меняющийся веками… Его подкупила открытость и сердечность людей, живущих в отдалённых от цивилизации местах. Средняя Азия стала для Каптерева как дом родной. Кроме Казахстана, он объездил Таджикистан, Туркмению, Киргизию, Узбекистан. Побывал на Памире и в Дагестане.
Плюс к этому была ещё эвакуация во время второй мировой войны в Алма-Ату. Где, кстати, в 1943 году состоялась первая персональная выставка Валерия Каптерева.
Почти все работы тех лет (1920−1945) были посвящены Средней Азии и Дагестану. Каптерев участвовал в ежегодных выставках. Многие его работы закупались музеями.
Но во время войны его московская квартира, она же мастерская, была разграблена. Большинство картин оказались безвозвратно утерянными… Сохранилось совсем немного.
А после войны в стране развернулась оголтелая компания борьбы с «формализмом и космополитизмом». Под железную метлу попали писатель Михаил Зощенко и поэт Анна Ахматова. В Союзе художников тоже шла ожесточённая «чистка». Многим художникам строго пригрозили «за формализм»: кого-то временно отлучили от участия в выставках, у кого-то отобрали мастерскую. А нескольких — показательно — исключили из МОСХа. Среди этих «нескольких» оказались Владимир Фаворский и Валерий Каптерев.
Правда, Владимира Фаворского сразу же после 1953 года восстановили в МОСХе, и, как бы извиняясь перед старым художником, дали ему Ленинскую премию.
Но на Каптереве решили отыграться по полной. Ну, не то он рисовал, что требовалось власти! Не рисовал вождей, не рисовал индустриальные пейзажи «страны победившего социализма». Не рисовал ничего, что могло бы обезопасить его имя. Так поделом же ему! — решили те, кто правил балом. В музеи страны была спущена инструкция: картины «формалиста» Каптерева, являясь вредными для советского зрителя, должны быть уничтожены. Что и было сделано в Алма-Атинском художественном музее, где была самая большая в ту пору коллекция картин Каптерева…
К счастью, не все работы тех лет оказались уничтожены. В отделе графики Музея им. Пушкина сохранились прекрасные монотипии Каптерева 30-х годов. Кто-то пошёл на риск и в Алма-Ате — там было уничтожено не всё подчистую, но что-то было припрятано в тёмных углах запасников до лучших времён… Что-то (хотя это мизер), сохранилось и в других музеях: в Новосибирском, Саратовском. В Саратовском — прекрасная картина «Улица среднеазиатского города» сохранилась только потому, видимо, что числилась, как «картина неизвестного художника». А вовсе не «формалиста» Каптерева!
И теперь, по этим, чудом сохранившимся работам, мы можем судить о раннем периоде творчества великолепного русского живописца Валерия Каптерева.
Всмотритесь в эти простые пейзажи, полные тепла, воздуха, лёгкости и свободы… Какая чистота линий и красок, какой волнующий колорит… Как целомудренны лица людей на каптеревских портретах. А сколько пыла и страсти в его петухах!.. «Средняя Азия», «Кишлак. С висящим бельём», «Аул», «Петухи», «Девушка с птицей», «Пейзаж с женской фигурой»…
Картины светятся изнури, излучают сияние и тепло… Они написаны самой любовью. Они притягивают, манят… И мы погружаемся в этот мир, которому не надо исчезнуть…
Валерия Каптерева с юности привлекала античная история. Всю жизнь он любил Гомера и древних философов. Античность была близка душе художника, может быть, ещё и потому, что древний род Каптеревых был греческого происхождения.
Валерий Каптерев очень любил Крым. Впервые побывал в Крыму в середине 20-х и был потрясён его живой античностью. Его покорили развалины Херсонеса…
А потом, когда Средняя Азия для Каптерева закрылась, он стал ездить в Крым. Начиная с 1958-го года, почти ежегодно. В Крыму ему очень хорошо работалось. Он обожал старые генуэзские крепости, руины, развалины, раскопки, черепки, амфоры, водоросли, раковины, окаменелости… Осколки прежних эпох… Они питали его чувство сопричастности античным временам. Они питали его вдохновение.
…Из каждой крымской поездки художник привозил домой чудесные находки. В московской квартире, в его мастерской, прямо на полу, на циновке, красовались среднеазиатские кувшины, блюда, пиалы, а рядом с ними соседствовали крымские черепки и окаменелости…
Античность была для Каптерева не старой сказкой — а живой реальностью. «Одиссей», «Ветка маслины», «Античный мотив», «Восточное стихотворение», «Археология», «Раковины мидии и водоросли»… Античность в картинах Каптерева — яркая, живая, сверкающая… Только что рождённая! Увидев которую, невозможно остаться равнодушным.
В душе этого удивительного художника жил, одновременно, человек античный — и человек современный. Он нёс в себе сплав времён и эпох… Все его работы на античную тематику — это, прежде всего, рассказ о нём самом, о его сегодняшних переживаниях и раздумьях… о поиске родных берегов, утраченной пра-родины… Которую он вновь обретает, благодаря своей гениальной кисти и краскам.
В творчестве Валерия Каптерева связь времён никогда не распадалась. В его картинах — волнующий сплав древности и современности…
Валерий Каптерев был глубоко верующим человеком. Не на показ, а именно «глубоко». Он не любил говорить на эту тему. Ему казалось, что разговоры за чашкой чая о религии не очень уместны, что они мельчат тему.
Но он очень много размышлял на эту тему в своём творчестве. Он шёл от переживаний сегодняшнего человека, от видимых каждый день образов христианской истории — в глубину христианского бытия души. Картины Валерия Каптерева христианской тематики никогда не были отстранённо-созерцательными. Или лубочно-восторженными. Никогда не были просто «красивыми пейзажами с церквушкой». Нет! Каждая картина этого пласта творчества — это всегда напряжённое раздумье, идущее из самой сердцевины сердца: что даёт человеку вера? И что есть вера?.. Картины «Странник», «Монах», «Еретик», «Святая ведьма», «Христос», «Вечерний звон» — они способны открыть запечатанные сердца…
А в последние годы жизни Каптерев создал большую «Еврейскую серию». Он в своём творчестве шёл от Нового завета — к Ветхому завету. От современного человека — к древнему человеку. Вглубь времён и эпох, в глубину человеческой души… Древняя история человеческого рода предстаёт в его картинах удивительно живой и близкой человеку сегодняшнему. Хотя картины этой серии далеко не просты. Они во многом загадочны и символичны, но все эти загадки и символы сливаются в волшебную мелодию, которая пробуждает в нашей душе уснувшую древнюю память… Память о давно ушедшем… о вечном…
Валерий Каптерев был человеком загадочным. Он не любил много говорить. На прямые вопросы о смысле творчества, о смысле его картин, он, скорее, загадочно улыбался и говорил: «Ничего не знаю, я человек тёмный…» Но при этом был широко образован, причём в самых разных областях, начиная с древней истории до астрономии. С ним любили общаться учёные и обсуждать с ним самые новые научные открытия. Каптерев был знатоком музыки и поэзии. В его дом тянулись поэты и барды. Каптерев умел слушать. И ценил всё настоящее и талантливое.
Чем дольше жил на свете старый художник, чем больше узнавал, тем более загадочным казался ему окружающий мир…
Поэтому так много загадок в его картинах позднего периода, начиная с 1961 года. Он всё более переходит в своей живописи на язык метафор, игры, медитации…
Последние двадцать лет жизни Каптерев писал поразительно свободно, молодо и бесстрашно. Если учесть, к тому же, какие это были времена… Времена, когда каждая «неправильность» жёстко каралась. В живописи, как и в других областях искусства, приветствовался только социалистический реализм. И — никаких других направлений!
Но Каптерева не могли покарать больше, чем уже покарали в 1949 году. Даже восстановив его в 1957 году в членах МОСХа, ему не позволено было участие в выставках. Начиная с 1949 года по 1981 год, — ни в одной выставке Валерий Каптерев не участвовал. То есть тридцать два года. НИ В ОДНОЙ выставке… Каптерев до конца жизни оставался опальным художником.
Но люди шли и шли в его дом, чтобы увидеть его удивительные картины. Зрители сами шли к Художнику! И он видел, что он им нужен!
Картины Валерия Каптерева последних двадцати лет — это сплав игры, фантазии, музыки, поэзии, философских раздумий о судьбах мира и о судьбе человека в этом мире… Многие картины — это загадки и, одновременно, прозрения… Если отбросить шоры с глаз и с души, если погрузиться в простодушную детскую медитацию, то метафоричность мира в Каптеревских картинах станет для нас понятной и прозрачной… И за ней вы увидите большой и радостный мир во всём его великолепии, созданный Богом и — его гениальным учеником, художником Валерием Каптеревым.